Идеологическая обработка

"Конармия" — цикл (сборник) из 38 рассказов Исаака Бабеля , который дает немало оснований воспринимать книгу как единый, связанный и сквозным сюжетом, и разветвленной системой лейтмотивов, роман. Рассказы объединены темой гражданской войны и основаны на дневнике, который автор вёл на службе в 1-й Конной армии, под командованием Семёна Будённого, во время Советско-польской войны 1920 года. В книге честно и без прикрас показаны реальности того времени.

Книга встретила неприятие со стороны отдельных советских военачальников и некоторых литераторов того времени. Образы персонажей рассказов при всем их героизме и отваге были далеки от глянцевых пропагандистских стереотипов. Книгу особенно отрицательно оценил Семён Будённый, выступивший в журнале «Октябрь» с гневной заметкой. За Бабеля вступился Максим Горький, вступив с первым в полемику. Последнее прижизненное издание книги было в 1933 году; в 1940-м Исаак Бабель был расстрелян по надуманному обвинению, а все его произведения до 1950-х годов оказались под запретом. Реабилитирован в 1955, тогда же была возобновлена публикация его работ.

В киноискусстве Бабель оказался фигурой, не вызывающей интерес, хотя, думаю, кино бы получилось живое и актуальное. Можно несомненно бояться не справиться с грамотным построением сценария, но если вглядеться в текст, то сюжетная канва намечена, а форма рассказов, наоборот, позволила бы режиссеру проявить свое творческое начало. И если не в кино, то в театре нашлись такие герои.

Я расскажу о самых известных, а для некоторых как раз наоборот неизвестных, постановках этого уникального произведения.

Первая из них состоялась еще в СССР, еще в конце 60-х, в 1975 году же был снят телеспектакль. Очередной виток сложного времени для нашей страны, у руля Брежнев, продолжаются ссылки, аресты, от событий, которые описывает Бабель, ушли недалеко, только гражданская война приняла давно форму тихого своевременного гашения недовольных.

Такого вывернутого прочтения я никогда еще не встречала. Бабеля, которого уничтожала эта же власть, удобненько взяли и использовали в своих идеологических целях правительство и режиссеры этого спектакля, Алина Казьмина («Жизнь Клима Самгина», «Большевики») и Рубен Симонов («Принцесса Турандот»), ставившие его на сцене театра им. Вахтангова. Произведение Бабеля оказалось в плену времени и обстоятельств, и, как и он, стало жертвой идеологии.

Главный герой Лютов, имеющий несомненно очевидную жизненную параллель с автором, здесь смят и уничтожен, даже фамилию поменяли, лишь внешне он напоминает самого Бабеля. Характер здесь его совсем не проявлен, он тусклая тень повествования. На первом ряду молодцеватые красные, они герои. Бабель рисует кошмар войны, а режиссеры обставляют все плясками, смехом, а драматические эпизоды тщательно выбраны: либо это буржуи, которые заслуживают наказания, либо предатели и изменники.

Реальность Гражданской войны в рассказах Бабеля полна насилия и ужаса — и при этом поэтизирована. Хорхе Луис Борхес в эссе «Исаак Бабель» писал: «Музыка его стиля контрастирует с почти невыразимой жестокостью некоторых сцен». Говорить здесь о сохранении стиля не приходится, скорее упор делается на казацкий говор, а художественное своеобразие не служит задачам постановки.

То же самое можно сказать и о психологизме. Все герои здесь вылеплены как под копирку, славное красное войско, каждый со своей бедой и жаркой верой в революцию. Глубины никакой, у Бабеля люди, человеки, а здесь борцы за революцию, карикатурные типажи. Все плывет на поверхности и, к сожалению, не тонет. Одно сплошное оправдание большевиков, они в постановке хоть и жестокие, но всегда справедливые, всегда добавляется что-то инородное тексту, что должно изменить восприятия этих людей.

Вот вам один пример, надеюсь, не сочтут ужасным спойлером, если раскрою один рассказ. Весьма показательна сцена по новелле «Соль». Там «гнусная гражданка», чтобы проехать на закрытом военном поезде, обманывает бойцов, выдавая за младенца завернутую в пеленки соль. У Бабеля, когда обман раскрывается, ее выбрасывают из идущего поезда и — поскольку она осталась цела — пристреливают. В телеспектакле можно увидеть, как усилили тупость и злобу героини. Из поезда ее выбрасывают, но прицелившийся Никита Балмашов все же разворачивается на зрителя и жалостливо произносит: «Не могу я, братцы: баба как-никак».

Бабель был честным, не принимая никаких сторон, он показывал: вот такие были люди, такая была война, все было черным, не было кого-то белее. За это и расстреляли: большевик – это идеал, все жестокости творит он на благо, и душа у него не пятнается.

Постановка получилась не музыкальной, технических возможностей театра использовано очень мало, хотя к тому времени декорации можно было обставить и лучше.

Сумбур и в выстраивании сюжета, откровенно говоря, смотреть этот спектакль почти три часа настоящая пытка. Еще и Маяковского сюда приплели, так же используя его очень глупо в своих идеологических целях. В образе Маяковского выходил Василий Лановой и читал строки из поэмы «Хорошо». Как вспоминает артист, эти стихи «звучали в начале спектакля, середине его и в финале, как реквием по ушедшим в небытие и обращение к будущим поколениям».

Что ж, это была одна из первых крупных попыток преодолеть напряженное отношение к автору. Бывшие красноармейцы прислали в театр возмущенное письмо, поминая ненавистную бабелевскую «Конармию». Несомненно, я понимаю, что, наверное, другого взгляда тогда на это произведение и не могло быть. Но я противница такого обращения с текстом. Меня поражает сама мысль, что этим людям не было стыдно, что критики даже хвалили постановку, выискивали там глубину. Лицемерная постановка в угоду власти, на самом деле скорее не возрождающая память Бабеля, а втаптывающая его в грязь. Смотреть это не актуально, а для тех, кто любит Бабеля, я бы сказала, даже оскорбительно.

Восприятия людей двадцать первого века, особенно молодых людей, совсем другое. В общей массе своей мы стремимся к пацифизму, для нас война это нечто далекое, но несомненно во всех смыслах жестокое. Еще раз делаю акцент на молодом поколении, потому что сейчас сама отношусь к нему и в большинстве своем окружена молодежью. Спектакль «Конармия», поставленный режиссером Максимом Диденко в 2014 году, имел абсолютно противоположный идейный фундамент, который мне несомненно ближе.

До моего города он дошел спустя почти три года и вызвал бурное обсуждение в заинтересованных массах. Кто-то был восхищен, кто-то поражен, рассказывали о людях, которые уходили из зала. К сожалению, увидеть этот перфоманс лично я не имела возможности, несомненно, в подобное творчество нужно погружаться именно находясь в театре, но спасибо тем, кто снял этот спектакль, и снял очень профессионально, хотя эта постановка не предполагает этого.

Как никогда произведение Бабеля стало для нас актуально именно сейчас, спустя почти сто лет, гражданская война в Украине, волнения в нашей стране, постоянный прессинг терроризма. Вот когда нужно читать это произведение. Диденко принял на себя мировосприятие Бабеля, и увидел самую главную суть: война — это зло для каждого человека.

Привожу цитату из КультМск: «Постановка пропитана болью, ужасом, передает ощущение липкого страха и полной безысходности человеческих существ, загнанных в угол. "Конармия" — спектакль еще и о ценности жизни, о том, как важно не потерять ориентиры, не поддаться общему хаосу и остаться людьми даже пред лицом смерти».

Выбрала я ее из десяток статей критики, потому что мне кажется, она очень точно отразила и настроение спектакля, и его цель.

Сложно облекать в слова то, что происходило на сцене, потому что это несомненный эксперимент, для среднестатистического зрителя это, возможно, даже культурный шок, именно поэтому люди так неоднозначно восприняли это действо. Зрительское восприятие этого спектакля на все сто процентов зависит от опыта этого самого зрителя. Этот спектакль многослоен, и каждый прочтет его по-разному. Я смотрела его в первую очередь, как человек знающий и ценящий текст оригинала, а во вторую как не пресытившийся театром зритель.

Меня порадовало филигранное отношение к тексту Бабеля. Он звучит, да, он трансформируется отчасти, но весь стиль автора, а он у него фантастический, сохранен, большинство образов сохранены, они живут и дышат на этой сцене. Я, возможно, не имею права оценивать актерское мастерство, так как я не профессионал, но как зрителю мне не хватило убедительности в игре. В работе не хватает некоторой интеллигентности, аккуратности, ювелирности. Кажется, что выход на более тонкую работу со зрителем, а не на крики и эпатаж, вызывает у ребят затруднение, и они осознанно не идут на это. Но я знаю, что играют молодые люди, двадцать три студента Мастерской Дмитрия Брусникина из Школы-студии МХАТ, их опыт не насчитывает года, и для тех, кто только входит в театральную профессию, их игра удивительна своей самоотдачей. Мысль о том, что мои однолетки могут так прочувствовать такое глубокое произведение, так пропустить его через себя, уже заставляет отдать им дань уважения. Да, видно, что еще многому можно научиться, что в большинстве своем сейчас их актерская игра строится на экспрессии, но виден потенциал, и видно осознанное отношение к тому, что ты играешь, и от этого многое сглаживается.

Единственный у меня вопрос к воплощению главного героя. Не понимаю, почему его постоянно рисуют ну прям хлипким, да, его мало как действующего лица в произведении, но он не кажется размазней, он, наоборот, выглядит поразительно стойким, учитывая весь кошмар, происходящий вокруг. Возможно, мешает какая-то субъективная интерпретация главного героя.

Но что именно так шокирует зрителя? Да, наверное, все! Минимализм на тонкой грани с экспрессией. Цвета: серый, желтый, белый… и красный, словно кровь. Какофония звука. Музыка здесь как основной массив повествования: от ритуальных еврейских песен до рэпа. Голые тела на сцене все еще вызывают зачастую непонимание зрителя. Вся эта смесь не каждого оставит равнодушным, и уж точно не каждый открыт для такого опыта.

Этот спектакль — настоящее постмодернистское явление: здесь сплошной подтекст, что-то вообще невозможно расшифровать, что-то можно трактовать десятками трактовок. Религиозные мотивы, которые скорее выходят не из Бабеля, а из русской истории, кстати, ощутима поэма Блока в этой же канве. Параллели со множеством культурных явлений различных эпох. И весь этот огромный багаж знаний и философии создателей льется со сцены. Но дойти равнозначно до всех он не может, каждый увидит свое. У таких спектаклей будет долгая жизнь, потому что зритель будет развиваться и возвращаться к нему. Текст спектакля, откровенно говоря, даже перепрыгивает Бабеля.

И вновь возникает вопрос использования автора. Тут у нас совсем другая история. Текст «Конармии» в данном случае как толчок для творческого переосмысления природы войны. Но сколько бы не было в спектакль вложено начинки, не прочитав толково, ничего не поймешь, скорее потеряешься в сумбуре, и как раз выйдешь после первых десяти минут из зала. Читающему же зрителю будет даже интересно узнавать знакомые рассказы, видеть нюансы новых смыслов.

Сам Диденко говорит следующее в одном из интервью: «Искусство может быть для зрителя, а может быть элитарным, скажем так. Мне кажется, причина, в каком-то смысле, раскола, что художник замыкается в какой-то знаковой системе, которая ясна только какому-то узкому ряду зрителей, и пренебрегает взглядом простого человека. <...> То есть, мне кажется, просто на территории театра, в том числе, существует такой раскол, который я бы хотел преодолеть, и это мой как бы манифест — преодоление этого раскола. И мне кажется, это реально, и что нет искусства для быдла, и искусства для действительно хороших людей. Нет искусства для хороших людей и искусства для плохих людей. Мне кажется, должно быть и нужно искать искусство для всех, иначе просто гражданская война».

Мне импонирует такая позиция, несмотря на то, что еще есть препятствия, которые нужно преодолеть для такой идеальной цели.

Отзывы на этот спектакль неоднозначны, да и разве может такое экспериментальное творчество восприниматься на ура всеми, останутся «староверы» театрального искусства, или люди, пресыщенные подобным и сумевшие углядеть в этой постановке множество недочетов. Я простой зритель, ценящий искусство. И несмотря на некоторый скепсис, касающийся идей, я вижу грамотную и обдуманную работу с текстом оригинала, и множество поразительных возможностей нового развивающегося театра.

Так или иначе Бабель не смог избежать идеологической обработки своего текста. В СССР его вывернули наизнанку и сделали пугалом для тех, кто не верит в силу коммунизма. В наше время он стал миротворцем, его гуманистические идеи утрировались, теперь его используют в пропаганде мира среди людей. И такая линия мне нравится больше.

Но самого Бабеля можно увидеть и понять, лишь читая его. За чужими интерпретациями автор легко теряется. Нужно быть подготовленным зрителем для любых постановок, потому что нам так и норовят сказать новую правду. «Конармию» нужно открывать и читать, когда, если не сейчас? Зато потом любое видение этого произведение будет оценено вами как минимум с точки зрения знающего читателя, который сформировал свою личную позицию.

Женщина-пазл

"Ребекка" — роман английской писательницыДафны Дюморье , принесший ей популярность и считающийся одной из лучших ее работ. Несмотря на то, что многие критики и читатели видят в его сюжете некоторое сходство с легендарной «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, произведение Дафны Дюморье никак нельзя назвать вторичным. Удивительно тонко описано противостояние двух женщин – новой и бывшей хозяйки Мэндерли: первая – молода и полна жизни, вторая – уже год как покойница, но по-прежнему будоражит ум и сознание. Автор плетет кружево из загадок и тайн, которые читатель разгадывает вместе с главной героиней. Это текст, держащий читателя в напряжении до последней страницы.

Этот роман может похвастаться той стремительностью, с которой он получил свою первую экранизацию. А учитывая имя режиссера, который взялся за дело, можно смело делать выводы об оценке этого произведения современниками Дафны Дюморье. Роман был написан в 1938 году, а в 1940 году на экраны выходит одноименный фильм, снятый режиссёром Альфредом Хичкоком («Психо», «Таверна «Ямайка»). Фильм конечно же черно-белый, и для меня это продолжение эксперимента с подобным форматом.

Как бы это иронично ни звучало, у этого фильма все действительно либо черное, либо белое. С самого начала отмечаешь, что есть очень светлые моменты, с легкой музыкой, во время которых забываешь, что эта история должна держать в напряжении. И тут же на контрасте трагические моменты сгущены максимально, почти утрированны, нацелены действительно напугать зрителя. Сначала я не могла разобраться в своих чувствах: мне казалось, что фильм недостаточно интригует. Разобралась я к финалу: напряжение здесь накатывает постепенно, это порой немного утомляло, внимание рассеивалось, в итоге все это служило грандиозному яркому финалу, где зритель мог бы выплеснуть все что накопил.

Самое первое, что оказывается в центре внимания зрителя – читателя – это главная героиня. Лоуренс Оливье («Спартак», «Игра на вылет»), играющий главную мужскую роль, хотел, чтобы Вивьен Ли сыграла миссис Де Винтер. Однако роль досталась Джоан Фонтейн («Джейн Эйр», «Письмо незнакомке»). На протяжении всего периода съёмок Лоренс относился к ней крайне враждебно и недружелюбно. После того как это заметил Альфред Хичкок, он попросил съёмочную группу относиться к ней точно так же. Таким образом режиссер постарался добиться от актрисы максимальной застенчивости и неуверенности, что требовалось от её героини. И у них получилось! Если не касаться внешнего облика, к которому некоторые придираются, характер безымянной супруги Максима Де Винтера актриса передала безукоризненно. Ее робость была естественна, чувства правдивыми, если и где бывали театральные вспышки, то теперь я знаю, что черно-белые фильмы просто компенсируют подобным утрированием отсутствие цветовых помощников. Что говорить об остальном актерском составе – я не скажу, что у меня были какие-то сомнения. На самом деле, забегая вперед, из всех просмотренных экранизаций это действительно единственный случай, когда герои книги максимально раскрылись в фильме.

Единственный, кого, по моему мнению, не раскрыли, так это саму Ребекку. В романе она повсюду, ее так много и о ее характере мы до самого финала постоянно узнаем все новые и новые подробности. В фильме Ребекки нет. Она в фильме бесплотный призрак, ее преданная служанка больше пугает, чем Ребекка. В какой-то момент Дэнверс настолько затмевает образ Ребекки, что та становится второстепенным персонажем. Вообще очень странным оказывается реакция кинокритиков и некоторых зрителей на эту пару: служанка Дэнверс и хозяйка Ребекка. Для меня было большим удивлением узнать, что некоторые прослеживают здесь лесбийские мотивы. И только после просмотра я поняла, что был упущен важный момент биографической справки этой пары. В фильме совсем не указывается на то, что Дэнверс с малых лет воспитывала Ребекку, и ее привязанность имеет скорее не сексуальный характер, как некоторые додумываются предположить, а материнские причины. Вот так – одна маленькая выпущенная деталь, и трактовка всей истории может исказиться в глазах зрителя.

Несмотря на то, что я хвалила за попадание в характер героев, это можно сказать лишь о первой половине фильма. Чем дальше в лес, тем все становилось хуже. Героиня начинает приобретать небывалую дерзость и решительность намного раньше положенного срока. Да и сюжет нет-нет да вильнет не в ту сторону. Под давлением обстоятельств развязка истории была полностью изменена. В те годы в Голливуде действовал кодекс Хейса, согласно правилам которого убийцу нельзя было представить с положительной стороны и оставить без наказания. Именно поэтому развязка имела совсем другой эффект.

В конце концов режиссер решает наказать хоть кого-нибудь, и выбирает самого, по его мнению, отрицательного персонажа, хотя в книге не было осуждения ни к одному герою. Даже холодная Ребекка предстает в конце романа просто женщиной со своими страхами, которые имеют место быть. Книжная история играет оттенками чувств, а фильм же, как я и сказала, делит все и всех на черное и белое.

Хичкок, как мастер своего дела, несомненно создал мрачную атмосферу, один темный, действительно пугающий замок чего стоит. Но, по моему мнению, проникнуть в глубину произведения создателям фильма не удалось, они окинули эту историю слишком поверхностным взглядом. Насколько я знаю, это был первый фильм Хичкока в Америке, и, возможно, коммерция взяла верх над идеей.

Так или иначе, «Ребекка» стала единственной картиной Альфреда Хичкока, которая выиграла премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм года». А значит, по каким-то причинам ее все-таки оценили высоко.

Следующая экранизация этого романа появится через много лет, уже на излете 90-х, а именно в 1997 году. Как покажет практика, в дальнейшем режиссеры почему-то не могут рассчитать хронометраж для такого сравнительно небольшого произведения, и будут позволять себе разгуливаться на утомительные три часа в формате мини-сериалов. Я считаю, что это показатель лени и отчасти непрофессионализма в данном случае. Повторяюсь, формат книги не так огромен, чтобы его нельзя было грамотно скомпоновать хотя бы в два часа фильма. Потому что три часа – это уже настоящее убийство зрительского внимания. Это касается этого сериала и последующего, про которого будет сказано ниже. Но пока все же вернемся к этому: его создал английский режиссер Джим О’Брайэн («Приключения молодого Индианы Джонса»). И у него оказался очень странный взгляд на каст для данной истории. Актеры просто не накладываются на книжные образы, хотя на удивление, например, главная героиня, которую играет Эмилия Фокс («Пианист») внешне очень даже соответствует описанию, как минимум у нее прямые волосы, на чем в тексте делается акцент, хотя этот момент больше ни у кого не был соблюден. Но характер у нее очень плоский, прям утрированно плоский, мне даже показалось, что дело в актрисе, все эмоции она передавала абсолютно одинаково, попахивало либо бездарностью, либо неопытностью. Часто ее наивность и невинность выглядели слишком сделанными. Чарльз Дэнс («Холодный дом», «Игра престолов») на роли Максима Де Уинтера еще больше не вписался, вот бывает, что человек просто не подходит, персонаж и этот человек не складываются в одно, вот это тот случай. 

На самом деле сериал проиграл в мелочах. Если смотреть очень поверхностно, то мы увидим очень даже подробное следование тексту, я бы даже сказала, один из самых полных вариантов из всех в плане сюжета. Но мелкие добавления портили всю картину, так как не были мотивированны: это и откуда-то взявшиеся радужные свидания, это и вспышки гнева на людях, которые просто не могли случиться, это изменение характера Дэнверс, здесь она становится слезливой и жалкой, это очередное изменение развязки и изменение финала. Перечислять все нет смысла, главное, что за три часа это все скапливается в шар недоумения и вопроса: зачем?

У этой киноленты конечно есть и приятные моменты, например, прекрасное сочетание музыки и пейзажа, или тот факт, что Ребекка здесь показывается хотя бы кусочками, создаётся интригующий образ, у нее появляется голос, мы можем увидеть ее взгляд. Конечно, некоторым это не нравится, они считают, что Ребекки не должно быть вовсе в кадре, но я придерживаюсь мнения, что тогда получается слишком зыбкий образ, как у Хичкока.

В общем и целом, это неплохая картина, но за душу не берет: нет ни актеров, на которых хочется долго смотреть, хронометраж затянутый, много необоснованных изменений. Возможно, этот фильм подойдет для ностальгирующего читателя, который решил освежить в памяти эту историю, или для просмотра по телевизору, когда ты параллельно делаешь еще какие-то дела. Но чтобы сесть и просидеть три часа, полным наслаждения – нет, это не тот случай.

Наверное, самое приятное впечатление я получила от мини-сериала 2008 года производства Италии. На самом деле я посмотрела его первым, и только когда посмотрела предыдущие два поняла, что режиссер Риккардо Милани такой маленький воришка, который потырил из предыдущих двух версий интересные изменения и трансформировал их в своей отличающейся от всех картины.

Все здесь сделано по-итальянски: любовь здесь красива, романтика в каждом моменте, страсти жгучие, драма накаляется до предела. Готичность уходит, на ее место приходят красота, чувственность. И все это вдруг отлично сдруживается с сюжетом. Режиссер обработал историю, сделал ее пригодной для своего зрителя, но ни капельки не испортил ее. Мне кажется, для нашего русского чувственного человека эта интерпретация даже больше подходит. И как раз в данном случае у режиссера все изменения как минимум мотивированы тем, что он очевидно адаптирует историю под особенности своих соотечественников.
Актеры мне пришлись по душе, на них приятно смотреть, они отлично играют свои роли. От прекрасной Кристианы Капотонди («Леонардо да Винчи – миланский гений») я просто глаз оторвать не могла, и я снова и снова прощала сценаристские изменения в ее образе: появление имени, более смелый и решительный характер. Просто эта актриса все преподносила так естественно, что я могла себя убедить: так могла поступить и героиня Дюморье.

Вообще мне кажется, характеры героев изменялись будто под влиянием читательского опыта самих создателей: они читали и им хотелось, чтобы герой поступил так, и когда у них в руках есть возможность изменить эти мелочи, они смело делают это. Это сотворчество, переосмысление в каком-то роде. Но это можно сказать и о прошлых работах, однако только здесь все выглядит органично: актеры здесь находят нужный баланс, они и не плоские, и не переигрывают.

Это несомненно очень качественно сделанный фильм: проработаны интерьеры, учтена мода, видна работа со светом, правильно подобрана музыкальная тема. Все в этом фильме внешне ладно и складно, его приятно смотреть. Все здесь от начала и до конца создает нужное настроение.

Завершающим плюсом является то, что именно этот режиссер собрал образ Ребекки воедино. Здесь она во всей красе, при этом оказалось достаточно загадочного портрета со спины и монохромных флешбеков, где мы видим изящный профиль и сами осознаем всю силу этой женщины. Ребекка здесь стала действительно загадочной фигурой, она присутствовала везде, вместе с главной героиней мы с опаской посматривали на дверь ее спальни.

К сожалению, всегда тяжело удержаться от полной свободы. В конце концов создатели ушли от книги так далеко в своих творческих порывах, что финал оказался провальным. Это большое разочарование для фильма, который держался довольно долго на высоте. Конец истории создатели беспощадно скомкали, сделали его непонятной, честно сказать, в финале шла глупая отсебятина.

Но в целом, оценивая уже спустя какое-то время после просмотра эту картину, я скажу, что это, да простят меня те, кто считают Хичкока гением и большим профессионалом, лучшая экранизация этого романа. По моим впечатлениям, я готова пересматривать этот фильм не один раз, а это не всегда случается и при просмотре не экранизаций, а обычных фильмов.

Плавно перехожу к итогам. В конечном счете ни один из представленных фильмов не может называться классической экранизацией. Каждый из режиссеров добавлял обязательно что-то свое. Сюжет этой истории оказался таким заманчивым, что у киносоздателей просто руки чесались приложить к нему еще капельку своей индивидуальности, чтобы сделать его своим. Поэтому выбор здесь зависит от вкусов. И нюансов. Я попыталась перечислить и плюсы, и минусы каждого, и неожиданно и для меня самой итальянский фильм оказался с большим преимуществом. Конечно, я не настаиваю, классический фильм Хичкока несомненно был первым и лег в основу последующих картин. И кому-то его интерпретация покажется более удачной. Фильм 1997 года я бы вовсе исключила из списка претендентов на просмотр и не советовала бы никому. А тем, кто, как и я, любит романтику, как и я, страстная в хорошем смысле слова натура, советую обязательно посмотреть итальянскую версию. Всегда приятно видеть, когда режиссер обрабатывает историю, пропускает ее через себя.

Но прежде всего, конечно, нужно прочесть оригинал, без эмоций, которые испытываешь при именно прочтении этой книги, нельзя в полной мере оценить ни одну из предложенных экранизаций.

Заводной Кубрик

"Заводной апельсин" — роман Энтони Бёрджесса , написанный в 1962 году. Бёрджесс написал свой роман сразу после того, как врачи поставили ему диагноз «опухоль мозга» и заявили, что жить ему осталось около года. Позднее автор в интервью Village Voice говорил: «Эта чёртова книга — труд, насквозь пропитанный болью… Я пытался избавиться от воспоминаний о своей первой жене, которую во время Второй мировой зверски избили четверо негров, дезертиров американской армии. Она была беременна, и ребёнка после этого потеряла. После всего, что произошло, она впала в дикую депрессию и даже пыталась покончить жизнь самоубийством. Позже она тихонько спилась и умерла».

Главный герой книги — подросток Алекс, влюблённый в музыку Бетховена, является главарём шайки, состоящей кроме него ещё из трёх молодых людей, которая занимается актами «ультранасилия»: разбоями и изнасилованиями, нарушая покой мирных граждан футуристичной Британии.

Для книги с такой историей и содержанием, заставляющим читателя содрогаться, путь на киноэкраны не мог быть простым. Прежде чем в 1971 году попасть в руки к Стэнли Кубрику («Сияние», «Лолита»), сама идея снять экранизацию совершила удивительный круг. Во время работы над Доктором Стрейнджлавом Терри Саузерн предлагал Кубрику взяться за экранизацию книги Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин». Когда Кубрик впервые прочёл книгу, его оттолкнула языковая изощрённость Бёрджесса. Саузерн вспоминал: «Сначала роман нисколько не привлёк Стэнли. Он сказал: такого языка никто не поймет». Идея продолжала мелькать в разных руках, пока Сай Литвинофф, мечтавший в то время пробиться в кино, не купил права в надежде, что фильм послужит броской рекламой группе The Rolling Stones, причём Алекса сыграет Мик Джаггер, большой ценитель романа. Сценарий был заказан Берджессу. Английский критик Эдриан Тернер вспоминал: «В нем было около трехсот страниц, и он был совершенно нечитабелен. Берджесс попросту переписал книгу целиком». Хотя Литвинофф и сохранил за собой права на экранизацию, проект провалился.
Тем временем Кубрик осознал потенциал книги и перекупил на неё права.

Что ж, прерывая экскурс в историю, перейдем к моим личным впечатлениям от увиденного. Я уже была знакома с творчеством Кубрика до этого, и я прекрасно знала, что как режиссер он большой оригинал. Не удивительно, что он не просто взялся за экранизацию, а решил посоперничать с автором книги.

Фильм начинается с позы. И сам становится позой. Книгу читать неприятно, будто купаешься в клоаке, и ожидания от фильма идут еще большие, с содроганием вспоминаешь разные сцены и ждешь армию мурашек от этого всего на экране. А Кубрик вдруг все превращает в фарс. Этот дурной театр длится от первого до последнего кадра. Задорная музычка, акробатические трюки, гримасы на лицах. Все сцены «ультранасилия» в том или ином виде несут элемент игры, фарса, и это притупляет чувства, снимает остроту переживаний. Ты уже не сочувствуешь 10-летним девочкам, которых изнасиловали, потому что здесь это показано в задорной перемотке под воодушевляющую музыку. Возможно, Кубрик так хотел отразить мировосприятие героя и ему подобных, но разве для них на протяжении книги это была действительно игра? Нет, мне кажется, они серьезно воспринимали свое дело, насилие для них было естественно, в нем не было притворства, позы, фарса. Фильм же отражал лишь бесконечный балаган.

Хотя конечно стоит признать, балаган получился стильным. Все здесь продумано и сделано со вкусом: от интерьера до операторской работы. Цветовые решения, геометрия кадра, фиксация позы с последующим удалением камеры и многое другое, что может выхватить глаз более опытного ценителя кино. И во всем этом содержится несомненно вызов: как минимум обычному представлению о кино. В этом я не могу не симпатизировать Кубрику, когда человек самобытен в любом деле, это всегда привлекает. Но в данном случае его эксперимент заходит на территорию смысла книги, и это вынуждает отвернуться от почти шедевра.

Кубрик как бы обставляет, декорирует мир Бёрджесса, он делает его развратным в общем и целом, герои становятся логичным продолжением общества. В частности, и главный герой Алекс, Кубрик будто говорит: весь мир порочен, а Алекс просто не скрывает этого, он честный малый, даже лучше многих, кто скрывает это в себе. Но как ни странно, у порока есть грани. Алекс приносил настоящую боль людям, он не просто фантазировал, он шел и разрушал.

Да уж что и говорить, мир Кубрика не стал миром Берджесса, примечательна сцена, например, нападения на пожилую «птицу». У Бёрджесса это просто старушка, кошатница, любящая музыку, когда-то, возможно, занимавшаяся танцами, а теперь мирно доживающая свой век одна с кошками. У Кубрика старушка, начнем с того, что не выглядит как старушка, а закончим тем, что она у него явно озабоченная. И это так мерзко, видеть, как текст выворачивается наизнанку.

Самое неприятное, что этот фильм сделал преступника притягательным образом, настолько, что даже звезды рады примерять на себя хоть и внешне это амплуа, не совсем понимая, видимо, что герой Бёрджесса страшен. Конечно, это произошло благодаря талантливому Малькольму МакДауэллу («Война и мир», «Асы в небе»), который на 16-летнего подростка конечно не тянул, но понятно, что несовершеннолетних вряд ли вообще возможно было привлечь к такой истории для киноэкрана. Этот актер с самого первого кадра устанавливает связь со зрителем, его взгляд как нельзя лучше передает идею Кубрика, он как бы говорит: «Я знаю, ты, по ту сторону экрана, такой же, как я». Малькольм МакДауэлл прекрасно играет Алекса, он наслаждается ролью, он ее чувствует, он знает, о чем он рассказывает. Своей прекрасной актерской игрой он создает из этого образа легенду.

Главной точкой в полнейшем разочаровании для читателя становится финал. Последняя глава, где читателю Бёрджесс дарит надежду, а герою возможное искупление, где автор превозносит ценности, которые побеждают любое насилие, в фильме зрителям не будет показана. Но полностью винить в этом режиссера мы не можем. Кубрик, приступая к работе, не был знаком с оригинальной концовкой. Дело в том, что на руках у него было американское издание книги, из которого убрали последнюю главу, потому что директор издательства посчитал, что она необоснованная и сбивает напряжение. Впоследствии Кубрик говорил, что, если бы он и знал о разных изданиях, это никак бы не повлияло на сценарий.

А вот последняя его фраза заставляет задуматься. Кубрик даже не попытался осмыслить работу автора, он уперся в свое видение, он хотел лепить эту историю по-своему, поэтому он был бы рад, наверное, если бы у нее и вовсе не было автора.

Кубрик по своему незнанию ли, но скорее по его личному представлению об этой истории, превратил ее в сатирический гимн жестокости, Берджесс был в бешенстве и больше не давал разрешения на экранизацию своих книг. Сам он дал лишь такой комментарий: «Моя книга стала сырьем для фильма, прославившего секс и насилие. Фильм дал будущим читателям романа возможность не понимать, о чем он написан, и это превратное понимание будет преследовать меня до конца моих дней».

Это очень печально, так происходит довольно часто с книгами, но данная история опасна в таком понимании. Если Бёрджесс рисовал такое будущее, хоть и недалекое, где дети будут упиваться чужой болью, то он оказался чуть ли не пророком. Вот совсем недавно в новостях рассказали про банду, где главарем являлся 14-летний мальчишка. Они нападали на студентов, одного избили до смерти. Вот вам современный Алекс. Так как же фарс, который показал Кубрик, вообще может быть оправдан?

Сложно складывать мысли в слова, потому что и сама книга неоднозначна, а ее экранизация, кажется, вызывает еще больший сумбур в голове. Мне кажется, я и половины всего не сумела выразить, а с другой стороны, мне кажется, я исчерпала себя.

Этот фильм ожидала сложная судьба. Он получил четыре номинации на Оскар, но ни одну статуэтку не заполучил. После обвинений в пропаганде насилия в прессе и после того, как ему стали приходить анонимные смертельные угрозы, Кубрик изъял фильм из проката в Великобритании, год спустя после премьеры. Фильм снова вышел в британский прокат в 2000 году, после смерти режиссёра.

Это тот случай, когда книгу нужно прочесть обязательно в первую очередь. Только зная, о чем беседовал автор с читателем, можно понять, что режиссер в своем фильме вряд ли вообще предлагает какой-либо диалог зрителю. Мне кажется это случай, когда два самобытных таланта сталкиваются, и они не могут разделять одинаковую позицию, потому что каждый из них самобытен. Выбор точки видения ложится на плечи нас, обычных читателей-зрителей. Когда читаешь отзывы на фильм, то, несомненно, вновь прослеживается уже давно мне знакомая тенденция. Те, кто не притрагивались к книге, кричат «шедевр!», а те, кто знаком с произведением, в основной своей массе фыркают от возмущения. Чтобы выбрать сторону, а выбор здесь приходится делать из-за противоположности точек зрения автора и режиссера, нужно прикоснуться к оригиналу. В этом будет заложен успех восприятия экранизации.